Замок Дома Зимы

[Хеладас]

Там, куда ещё не ступала нога разумного существа, на дальнем севере Эмпии расположился замок Дома Зимы, созданный Князем Горандом. Здесь нашли своё пристанище его супруга-королева и её дети.
В коридорах замка изо льда и камня стоит почти постоянная тишина, а в тронном зале эту тишину дополняют давно недвижимые фигуры ранее живых существ, теперь обращённых в лёд.
Часть жилых помещений отделана теплоизоляционным материалом, в них настроена адекватная для выживания температура и прочие условия. Таковыми здесь названы комнаты слуг, покои наставников, и приближённых Ледяной Королевы, комнаты детей, кухня и часть коридоров и складов. Эта часть замка так и называется Живой.
Есть ещё одна часть замка, туда редко ступают слуги, из наставников входят лишь избранные, даже дети соблюдают строгие правила. Тут располагаются покои Ледяной Королевы, Князя, тронный зал, ещё несколько помещений, имеющих отношение только к Хеладас и ранее Горанду.

Ведёт ко входу в замок широкий ледяной мост, на котором невозможно подскользнуться из-за особой его структуры. Второй выход ведёт к тюрьмам, выдолбленным в скале и руднику.

Замок охраняет несколько ледяных големов и обученные воины.

[Коамита]

❄❄❄
Начало третьей главы

Первые лучи холодного зимнего солнца освещают ледяные своды дворца Дома Зимы, но Коамите, чей мир погружен в вековую тьму, не дано узреть подобного зрелища ни сейчас ни когда либо более. Да и хотела ли она этого? Безликая никогда не задумывалась о подобном, не придавая значение визуальным образам ни в своем родном мире, ни в этом. Ахвитсуетотольми не знакомо иное мироощущение, лишь звуки и запахи, чувство моалли, к чьим потокам пташка до сих пор не смогла дотянуться за столь долгое время, начиная сомневаться в возможностях этого мира. Невозможность прикоснуться к потокам, молчание Тлапета, все это создавало пустоту в хрупком птичьем сердце, и боль от этой пустоты находила свой отклик в песнях, что льются над ледяной пустошью, застывая на холоде, обращаясь в снег. Но было то в жизни пернатой, чего важнее не сыскать и никакая печаль не может быть сильнее этого чувства, что переполняет Немилистли. Любовь. Любовь к их детям, детям Дома Зимы. Именно это теплое чувство двигало тотоль вперед, давало неоспоримую цель, стремление к которой придавало сил.
Зимнее оперение не сменялось вторя сезону уже долгое время, пышный ворот бежевых перьев дарил тепло в купе с остальным густым пухом. Дитя стаи Тапетль Сетль всю жизнь до перехода провела в родном гнезде, где в небе царила пурга от взмахов крыльев Чхиуватль, а земля, пристанище Тальнаува, лишь на пару месяцев могла позволить себе прогреться. Тут, на крайнем севере, условия были пусть и несколько более суровыми, но во дворце они оказались, если позволили бы выразится пташке, сказочными. Родной мир, что был невероятно далек от того времени, что можно было бы назвать средневековьем не мог похвастаться такими удобствами и возможностями. Пусть шуризы и возводили в пустынях свои города-муравейники, подчиняясь воле Королевы-матки, преклоняя голову и внемля каждому ее слову и жесту, ахвитсуетотольми все так же селились стаями-племенами, уповая на волю посторонних сил имихио. Предаваться воспоминаниям о днях минувших, что не вернуть было тем, к чему из раза в раз возвращалась Коамита, оставаясь в одиночестве, как в этот раз, вновь и вновь приходя к единственной верной мысли, что прошлое она не в силах изменить, как бы не желала исправить некоторые моменты.

Холодный ветер гуляет по просторной комнате, располагающейся на вершине одной из башен замка. Цепкие птичьи лапы обхватили перила балкона, а крылья расправлены и легкий взмах сопутствует тому, чтобы взмыть пташке в воздух. Светало, но в замке уже кипела жизнь. Она слышит это. Слетев к нижним уровням, безликая вновь оказалась в здании. Тепло. Волны тепла и приятного съестного запаха нахлынули на Коамиту. Скоро будет объявлен подъем для воспитанников, нужно чтобы завтрак был готов на всех вовремя. Только утро, а уже так много дел и забот. Впрочем, ничего нового. Проверить состояние дел на кухне, наведаться к воспитателям. К тому же Хеладас сейчас отсутствовала, отбыв вместе с Сомнумом в Кукольный Дом. А потому, управление Домом и приисками легло на плечи офицеров из числа воспитанников. Коамита не сомневалась, что они ни в коем разе не подведут свою любимую матушку, их Королеву. Но именно им стоило сегодня уделить чуть больше внимания, чтобы свалившаяся, довольно ожидаемая ими, ответственность не оказалась неподъемным грузом, что потащит за собой всех.

[Дэйн]

/Коамита/

Если Коамита, как она и намеревалась, перво-наперво отправится в столовую, то её глазам, как и всегда, предстанет картина усердно работающих поваров. Несколько человек сновали по просторному залу, большую часть которого занимали роскошные столы и стулья. В то время как они занимались сервировкой, остальная часть работников не покладая рук трудилась на кухне, готовясь к прибытию воспитанников Дома Зимы, которое должно было произойти с минуты на минуту. Процесс готовки подходил к концу, а его финальные этапы контролировал никто иной как сам шеф-повар Жан-Батист Бретей. Пожалуй, его было бы уместнее назвать заведующим столовой (в конце-концов, это не ресторан), но ему было приятнее думать о себе, как о шеф-поваре, коим он и являлся, прежде чем попасть в Эмпию. С нескрываемым энтузиазмом на лице он то и дело перемещался между разными частями цеха с удивительной для своего полноватого телосложения прытью. Заметив, наконец, кто почтил их своим вниманием, он тут же подскочил к Коамите, широко улыбнувшись. Роскошные и в некоторой степени даже смешные усы вторили его улыбке, делая его лицо ещё более добродушным.
- Госпожа! - воскликнул он поклонившись, - Желаете чего-нибудь?

  Шеф-повар  

[Коамита]

Неспешная на первый взгляд прогулка по коридорам дворца, что сопровождалась редким клацаньем острых птичьих когтей по ледяному полу, Коамиты не долго проходила в одиночестве. Не престола распорядительнице пребывать без своей "свиты". Шуршание крыльев и стук маленьких каблучков донеслись до Немелистли задолго до того, как белокрылая алани нагнала ее.
- Все исполнено. - Лишь тихо, практически шепотом, проговорила Юнис, не смея повысить голос, ведь Коамита не из тех, кто приветствует громкую речь, предпочитая ей тишину. Молчанием тотоль выразила то, что довольна новостью, хвост слегка дернулся пару раз, на манер привычному движению трясогузки.
Запахи, что легким движением дразнят вечный голод, привели пташку к туда, откуда начинается каждый день. Пройде через столовую для воспитанников она пришла к своей цели. Столы уже готовили к тому, что скоро прибудут на завтрак, Юнис окинула происходящее вокруг взглядом, проверяя работу и внешний вид прислуги. Кухня. Увидеть что-либо пернатой не удастся, ведь увы, безглазому созданию не дано узреть картины мира, что так привычна прочим. Лишь звуки, запахи вокруг. Люди. Пища. Все плотно переплетается в единое целое, не позволяя с первого раза разобрать происходящее. Пальцы невольно легли на связку ключей, висевшей на бедре. Тонкие ноздри, сокрытые за плотной маской, что являет собой "лицо" Коамиты, тихо втянули воздух, заполняя легкие до предела и такой же тихий выдох,высвобождающий их. Четче. Тихий писк, неуловимый для слуха находящихся вокруг, летит далеко вперед, и возвращается назад к издавшей его, рассказывая о том, что ее окружает более полно. Жар от печей и плит приносил все тот же дискомфорт, что и обычно, для любящей холод ахвитсуетотоль.
Жан-Батист не заставил себя долго ждать и его голос ярким всполохом нашел отклик в сознании пернатой. Маска, что не выражала эмоций, в миг повернулась в сторону говорившего, нарисованные глаза были устремлены вдаль, словно не найдя того, за что можно было бы зацепиться.
- Готовность завтрака? - По запаху безликая понимала, что он уже практически готов, но услышать ответ, вот что ей было необходимо. Слова вылетали из сокрытой под маской нечеловеческой пасти словно трепетные птицы, разлетаясь по комнате, переливаясь распевом в каждой фразе.- Как обстоят дела с трапезой для прислуги? - Все же кушать хочется всем. И воспитателям и горничным, да и самим поварам, чего уж там. - Сообщите на сегодня меню для воспитанников. Передайте в течении тридцати минут мне списки имеющихся в хранилище продуктов. Испытывает ли кухня их нехватку на данный момент? - Воспитанников все же проживало в Доме Зимы не один десяток, а ведь помимо этого в замке находился еще и приличный штат прислуги. И, как-никак, заключенных на приисках тоже надо кормить. Иногда. Наверное. Это уже не ее забота. К тому же, когда вернется Ледяная Королева, ее нужно будет встретить не манной кашей, а добираться до крайнего севера не один час, не два, а намного, намного больше. Потому следует озадачится закупкой и доставкой товаров заранее. - К возвращению Королевы необходимо придумать несколько новых блюд для её встречи. - Не было необходимости акцентировать внимание на том, что это важно, ведь это было и без того понятно, и стоило заняться этим делом если не сию секунду, а это точно было не сейчас, то начиная с сегодняшнего дня. Юнис смотрела на заведующего кухней мужчину, чуть приподнятые уголки губ дарили ее умиротворенному лицу легкую улыбку. Девушка стояла чуть позади своей госпожи, как всегда сохраняя немое молчание.

[Дэйн]

/Коамита/

- Готовность завтрака?
- Девяносто девять процентов, госпожа! Ещё минута - и можно подавать на стол. То же касается и еды для прислуги. Не стоит беспокоиться, госпожа, у нас всегда всё под контролем. Поверьте, для нас это просто рутина.
Что касается меню, сегодня на завтрак мы подаём яичницу с сыром и беконом, для веганов - овсяная каша с вареньем. На обед у нас будет бобовая похлёбка и отбивная из свинины. Вегетарианцам вместо мяса положена двойная порция супа и свекольный или овощной салат. На ужин у нас треска и гарнир из печёного картофеля. Для тех, кто не ест рыбу, к картофелю мы подадим тушёные грибы. Ну и, конечно, в течении дня мы всегда готовы приготовить любому желающему чашку чая или кофе с мёдом, печеньем и булочками.
- Передайте в течении тридцати минут мне списки имеющихся в хранилище продуктов.
- Зачем же ждать? - резонно заметил Жан-Батист. Подозвав одного из поваров, который уже закончил свою часть работы, он приказал ему принести запрашиваемую документацию. Тот скрылся в одном из подсобных коридоров и буквально через минуту вернулся.
- Как вы видите, - сказал он, протягивая тотоль немаленький список, состоящий более чем из двух сотен позиций, - несмотря на то, что в целом мы довольно хорошо обеспечены, у нас по прежнему большой дефицит свежих фруктов. Поставки идут сюда немалое время, и когда фрукты доходят до нас, остаётся всего два-три дня прежде чем они испортятся. После этого нам ничего не остаётся кроме как ждать прихода следующего каравана. Даже и не знаю, что делать! - огорчённо развёл руками шеф-повар.
- К возвращению Королевы необходимо придумать несколько новых блюд для её встречи.
- О! - мечтательно протянул Жан-Батист, - У меня миллион идей!
Шеф-повар уже давно искал случая проявить свой блистательный кулинарный талант, поэтому с нетерпением ждал возвращения Королевы.
- Быть может вы бы могли мне помочь? Я бы с удовольствием дал вам продегустировать несколько блюд, что я собираюсь подать Королеве. Мне бы очень хотелось, чтобы вы высказали своё мнение.

[Коамита]

Слова. Много слов. Коамита это любит. Слышать голос, выделяя его, один единственный среди прочих, кои пернатая все же не упускает, слушая, вслушиваясь. Звук приятно ложится на чувствительные ушки, что охотно принимают информацию, вливая все в разум пташки, что отнюдь у этой дамы был не птичьим. Сложно было сказать, смотря на покрытую оперением фигуру, как она относится к тому, что слышит, какие эмоции испытывает. Маска безразличия, творение нари родной стаи, не изменяется с течением лет, а тело на мгновения застыло, словно статуя в зале Ледяной Королевы.
- Слишком расточительно. - Ладони, покрытые пухом, соприкоснулись и пальцы сложились в замок на уровне того, что можно назвать у ахвитсуетотоль талией. - Жилые помещения слишком хорошо теплоизолированы и вы успели запамятовать, что находитесь посреди безжизненных ледяных пустошей? - Все произносится птенцом стаи Тапетль Сетль практически на распев и каждое предложение как строчка новой песни безликой исполнительницы. В ее словах давно нет тепла. Тепла достойны только воспитанники. Лишь звенящий холод, перенятый у владетельницы этих мест.
- Ве-га-нов? - на каждый звонкий слог голова чуть-чуть наклоняется в сторону, к плечу прикрытому перьевым воротником, пышно распушившемся на шее. - Это раса? Они совершенно не могут есть нечего кроме круп и зелени? Почему на них тратятся дополнительные запасы? Какое они имеют право принимать отличающуюся пищу от той, что подается их же братьям? - Для Коамиты было странным подобное проявление разделение братьев и сестер, не по средством их места в иерархии, а тем, что и кому будет подано к трапезе и в каком количестве.
Ведь светлоперая получила воспитание свойственное расе ахвитсуетотоль. Все они были братьями и сестрами, одной большой стаей-семьей с общей кладкой и птенцами, которым каждый являлся родителем и лишь немногие нянечками. И не исключением был даже заурядный прием пищи, что являлся общим, был для всех одинаковым. Больше порцию или же что-то отличное от общего заслуживали члены Тапетль Сетль лишь за свои заслуги перед своей родной стаей. Не сделав ничего, большего или другого не получить. Ешь, что дают, ведь больше нечего нет. Каждый, даже самый маленький кусочек мяса, был невообразимо ценным для всей стаи. Так и в этой ледяной клетке, каждая крошка на вес золото. Слишком далеко, чуть ли не на самом краю земли, находилось это сияющее в лучах зимнего солнца пристанище для отверженных и беженцев этого мира.
- В течении дня воспитанникам не престало без дела расхаживать по замку и вне отведенного времени приступать к приему пищи. - В песню вплетались новые ноты, имя которым строгость. Её любовь к детям безгранична, но это самое прекрасное чувство не должно мешать воспитательному процессу. Будь оно так, то из выращенных Коамитой выводков ни один не отправился бы даже в свой первый полет. - Мы не стремимся вырастить изнеженных созданий. Есть установленный режим и он непреклонен. Если кто-то из учеников появляется на территории кухни или же столовой в не отведенные для приема пищи часы, то он немедленно должен быть в сопровождении отведен к своему воспитателю, а так же об этом должны доложить мне. - оковы замка ладоней сняты и пальцы раскрыты веером пока Немилистли немного разводит руки в стороны. - Или же для Вас это сейчас стало неожиданным известием, Жан-Батист Бретей? - в это время многие начали вести себя более аккуратнее и молчаливее, а кто-то из работников кухни, что были в услужении с самого начала, и вовсе начали вести себя тише воды, да ниже травы, ведь когда песнь распорядительницы становится тихой и медленной, то лучше не привлекать к себе никакого внимания.
Шеф-повар уверил, что время на проведение инвентаризации ему не требуется и все уже готово. "Когда они успели?", спрашивала себя пташка. "Не спали совсем проверяя хранилища, чувствуя, что именно сегодня попадут под прицел? Они что-то скрывают?"
- Мне не нужны прошлые сведения. Я не ясно выразилась? Вам дается пол часа на то, чтобы составить списки имеющихся продуктов на данный момент.
Юнис уже не улыбалась, а лишь пристально смотрела на происходящее вокруг. Ведь это ее первоочередная обязанность - быть глазами Коамиты. Слепому созданию не легко в мире зрячих, а посему как Юнис, так и Нарцисса, считают за честь быть глазами распорядительницы замка в Доме Зимы.
Но, кто-то, кажется, посчитал, что те напрасно были удостоены подобной чести и вообще, она без надобности.
- Как вы видите, - казалось бы, такая простая разговорная фраза. Вот только разговор с Коамитой никогда не бывает простым. Юнис вопросительно выгнула бровь, взглянув на то, что списки протянуты не ей, как и подобало сделать в данном случае. Это далеко не секрет, а прописная истина для прислуги Дома Зимы. Такая простая разговорная фраза и такая опрометчивая. Неужели шеф-повар, находясь в услужении у фейри Неблагого Двора, позволил себе такую невообразимую вещь, как забыть о том, что за своими словами и действиями нужно тщательно следить. Неужто?
Ахвитсуетотоль не видит. И привязывать её мироощущение к невербальному и привычному для зрячих - сродни оскорблению. Хотя, почему же сродни?
Ахвитсуетотоль все прекрасно слышит. Ультразвуковая волна в считанные мгновения возвращается к Коамите, и сомнений не остается никаких в том, что Жан-Батист продолжает обращаться именно к ней, протягивая листок. Какое сожаление, дальше ему не дадут договорить. Такая маленькая фраза, такая большая оплошность.
- Молчать. - взмах кистью руки, очерчивающий небольшую полу-дугу, не раскрывая крыла. Литое из меди слово, единое, тяжелое. Оно неподъемным грузом брошено в лицо стоящему пред ней. Нет привычных распевов и присущей Коамите манеры разговора. Но все такой же спокойный тон, что не рвется ввысь. Бумаги из рук мужчины забрала белокрылая алани, осуждающе покачав головой, безмолвно стоящая рядом со своей госпожой. - Как смеет подобное вам существо обращать ко Мне такие слова? Слова, что оскорбляют распорядительницу Дома Зимы? - Мужчина и в правду забыл свое место, где он находится? Или же словоблудие сыграло с ним злую шутку?

[Дэйн]

/Коамита/

- Почему на них тратятся дополнительные запасы? Какое они имеют право принимать отличающуюся пищу от той, что подается их же братьям?
- Это практически никак не отображается на наших расходах, поверьте, - не растерялся Жан-Батист, - Как вы знаете, овощи, в целом, стоят не дороже мяса. Тем более, вегетарианцев среди ваших воспитанников буквально несколько человек. Мне, конечно, тяжело понять как можно добровольно отказаться от такой прелестной вещи как мясо, но, скажем, есть одна эльфийка, которая считает неэтичным есть плоть животных, когда можно ограничиться растительной пищей. Ещё паре людей это запрещает религия. Мы всего лишь стараемся идти на встречу воспитанникам.
Что касается воспитанников, которые заглядывали на кухню "вне отведённого времени", то такие были. "Сдавать" их Бретей не собирался, поэтому ответил так:
- Нет, конечно, нет. Я лишь хотел сказать, что ради блага воспитанников мы готовы работать в любое время дня и ночи.
- Мне не нужны прошлые сведения. Я не ясно выразилась? Вам дается пол часа на то, чтобы составить списки имеющихся продуктов на данный момент.
- О, мы проводили инвентаризацию буквально несколько дней назад. Если вы желаете, я, конечно, сейчас же отправлю людей, чтобы они подсчитали наши запасы с точностью до последнего грамма, но, поверьте, данные будут почти не отличаться от тех, что я даю вам сейчас.
Что касается казуса, произошедшего следом, то в оправдание Жану-Батисту нельзя не отметить того, что листок был протянут в сторону тотоль исключительно машинально. Уж больно глубоко он замечтался, прокручивая в голове те блюда, что он собирался ей предложить немногим позже. То же касается и нескольких слов, неосторожно брошенных следом. То был обычный словесный оборот, который повар сам даже и не заметил.
- Как смеет подобное вам существо обращать ко Мне такие слова? Слова, что оскорбляют распорядительницу Дома Зимы?
- Я... - Бретей испуганно попятился, - Я... Я н-не понимаю... Я же ничего такого...

[Хеладас]

>[Dollhouse] "Дом Предателей"

Хлад вечно ледяной долины мощно врывался в душу Ледяной Королевы, что покинула свою карету примерно за пять километров. Пройдя вперёд, она замерла, вскидывая руку, приказывая оставить её одну. Присев, Хеладас коснулась твёрдого наста, пройдясь по нему пальцами. Вековечные пласты снега и льда отозвались на её касание тихим пением, слышимым только ей.
Выпрямившись через десять минут, она вернулась к карете. Приветствуя Север, она заявляла в тот же миг и о своём праве власти. И хлад подчинялся ей, как и должно. Супруг Снежной Вьюги не просто потерялся, он заблудился в метаниях среди собственных сомнений. Теперь её ничто не сдерживает и не контролирует. Никто не называет её Княгиней, осталась в прошлом нужда с кем-то считаться. Была лишь она, металлический кулак власти, дети и лёд.
В этой же карете было позволено ехать и Хильдноту, а для Сомнума это средство передвижения уже давно было основным. Сейчас она махнула рукой, призывая рыцаря покинуть её, чтобы сделать на пороге дома то предложение, что либо возвысит его сейчас среди хлада, либо установит на положенное место.
- Итак, я доверю тебе военные навыки детей Севера. Ты разделишь воспитательную работу с распорядительницей Дома Зимы. Ей давно необходим помощник.
Звоном льда звучит голос незыблемой статуи, чей взгляд направлен на рыцаря.
- Я даю тебе довольно высокую должность в надежде на понимание идеологии Дома Зимы. Коамита и Доктор Сомнум тебе помогут. Я вверяю тебе этих детей, но помни и о том, что будет, если ошибёшься.
Ледяная королева качнула головой.
- Мне не нужен твой страх, но за верность ты получишь куда больше, чем будучи всего лишь наёмником. Дом Зимы возвышается. Я готова подарить титул и дом, если ты отдашь мне свою преданность и посвятишь служение этому Дому.
Всё так же пронзая взглядом глаза Феоса, она заложила руки за спину. Не так давно, по требованию самой Хеладас, карета проехала по границе с рудниками, чтобы рыцарь мог оценить масштаб выработок и масштаб, заключённый здесь.
- Ты решишь сейчас. От твоего решения отныне будет зависеть всё - отношение к тебе, твоё положение в местном обществе и твоя честь.

[Доктор Сомнум]

>[Dollhouse] "Дом Предателей"

Холод окружающей местности сливался с хладом, исходящим от самой Хеладас и всё это безобразие мощно вливалось даже под специальный термокостюм и, казалось, обжигало морозом самую душу. Сомнуму оставалось только вздыхать украдкой, смиряясь с уже привычным для динора (sic!) холодом и окружением. В этой карете он провел весьма значительный отрезок времени и, конечно же, она (с разрешения Хеладас) претерпела некоторые модификации, не сильно может и нужные, но столь милые сердцу доктора: вроде небольшой антенны приемника - передатчика для обеспечения постоянной и качественной связи с окружающим миром, нескольких научных приборов для "легкой" работы - чтобы занять свое время в пути, и прочих маленьких радостей жизни цивилизованного Тассалирца. Включая совсем крошечный символ Демиурга (ностальгия скорее, нежели истинная религиозность) и сиденье с подогревом (хвоста в том числе).
Сам путь прошел без эксцессов, если не считать за подобное тот небольшой крюк, что они сделали по желанию Хеладас дабы продемонстрировать их потенциальному новому сотруднику некоторые реалии Дома Зимы и то, с чем ему придется иметь дело. Доктор был уверен, что Рудники, как и давящий лично на его настроение окружающий холод, не станут для мистера Феоса слишком уж большим потрясением. Детский труд и использование заключенных на грубых работах были делом вполне привычным для истории и реальности сотен и тысяч обитаемых миров, и потом к детям у них относились хорошо и жили они в Доме Зимы гораздо лучше чем там, откуда их забирали. Преступников же... Перевоспитывали.
"Интересно, какое мнение теперь составит обо мне этот воин, учитывая, что его первое впечатление обо мне наверняка было чем-то ванильным и снисходительным, вроде типичного отношения качка - солдата к хрупкому ботанику... Надеюсь - общему решению это не помешает, в любом случае."
Мысли доктора, что плавно текли, пока он рассматривал сидящего рядом Хильднота, мило улыбаясь ему и совершенно расслабившись, имели свои причины. Ведь пока Хеладас показывала Хильдноту рудники, чтобы впечатлить его истинным размахом его будущего Дома и серьёзностью происходящих тут вещей, Доктор не упустил возможности совсем коротко проинспектировать состояние и поведение своих подопечных. Буквально просто показаться на глаза тем заключенным, над которыми он, собственно, и начальствовал как Надзиратель и Воспитатель. На пару секунд, просто чтобы дать понять всем, что он вернулся. Разве нужно что-то большее для того, кто здесь известен как Доктор Кошмар и вовсе не за теоретический аспект своих научных исследований?
В общем, Феосу представилась возможность взглянуть на то, как тихоню и любителя хорошего чая и навороченных гаджетов, коротающего время за научными статьями и не менее учеными лекциями о самых разных вопросах для всех, кто готов был слушать, воспринимают имеющие дело с другой стороной его личности несчастные. Освежающее, должно быть, ощущение - осознать себя нанимающимся телохранителем к тюремному надзирателю, ведущему официальные эксперименты над заключенными с целью добиться максимальной эффективности и послушания. Но право же... Не Детей же использовать в своей работе? По крайней мере - не ИХ детей.
Впрочем, если Феосу и предстояло работать, а точнее служить Дому Зимы, то должность его будет звучать точно не как телохранитель. Об этом они с Хеладас вполне себе успели пошептаться. Личный бугай за спиной Доктору был нужен, как третья нога - страшным и пугающим он умел быть и без подобных дополнений, а вот обеспечить хорошую физическую подготовку Детям было полезно как для их самозащиты (и защиты Дома) так и просто для всестороннего и гармоничного развития. На такой волне и во имя науки Сомнум и сам готов был записаться на тренировки... Не станет физически развитым, так хоть согреется немного вне стен своих лабораторий! Так что Хеладас было высказано мнение и предложение Доктора по поводу роли этого новичка в жизни Дома и почему его стоило выделить из общей массы соискателей, она сверила это его мнение со своими собственными планами и нашла его подходящим и теперь дела оставались лишь за формальностями и традициями. Магией, если уж совсем точно. Очень холодной магией, во время которой ему наверняка всё же придется вылезти из уютного сиденья в карете и выйти на улицу прямо в это ледяное безобразие.
До Замка было, по оценкам доктора, километров пять, не больше, когда Хеладас изволила приказать остановиться. Оставалось только одним изящным движением залить себе очередную кружку обжигающе горячего чая в пасть, укутаться в меха и кивнуть Феосу на выход. Не Госпоже же все время каждому лично говорить, что и когда делать?
-Надеюсь, мы ничего себе не успеем отморозить... -
Пробормотал Сомнум про себя более ради возможности поворчать, чем из-за реальных опасений. Холод не трогал членов Дома до такой степени, в чем Сомнум уже неоднократно успел убедиться. Магия имела свои странности и преимущества, которые логике не всегда поддавались... Но в этом случае он просто был благодарен, что ему не требовалось обертывать свой хвост десятью слоями термопластика в попытке сохранить его не обмороженным. Видел он уже как-то в Тассалирских Лабораториях одну динорку с обернутым хвостом... И жертвой подобной "моды" становиться ему очень не хотелось.
-Будь серьёзен и честен. Здесь всё по настоящему: и решения, и клятвы, и последствия.-
Это было сказано уже Феосу, который тоже должен был выбраться из кареты на морозный воздух. Сказано очень серьёзным и даже не привычно поучительным тоном Доктора, а более жестким, приоткрывающим эту фанатичную сторону его личности - ведь Доктор говорил сейчас о вещах, связанных с его Домом!
Дальнейшие действия были только между Хеладас и Феосом. Роль Доктора заключалась в наблюдении и засвидетельствовании. Того, что Госпожа вернулась в свои владения и по прежнему правит ими по праву. Того, что было предложено Хильдноту здесь и сейчас и того, что он решит и ответит. Сам он давно уже перешел из статуса "наемного рабочего по контракту" в статус давшего клятву члена Дома, осознавая с некоторой печалью, что фактически оставил тем самым Тассалиру, но странным образом не чувствуя вины предательства. Титулы и Земли не интересовали ученого, хота это прозвище - "Доктор Кошмар" он находил достаточно забавным, иногда веселя себя мыслью сделать его официальным родовым именем - раз уж Хеладас так любит всю эту аристократическую тематику... Не бароном же ему себя звать? Нет, вопрос Верности Доктора заключался не в наградах и титулах, но любви к своей работе и в любви к своей семье. Дом Зимы просто с успехом смог воплотить желания динора в обеих этих нишах...

[Хильднот Феос]

>[Dollhouse] "Дом Предателей"
Поначалу рыцарю казалось, что каких-то особых изменений в температуре не будет, а если и проявятся, то довольно щадяще, но реальность оказалась жестока. Проведя довольно большой отрезок своей жизни в жарких странах, Феос успел позабыть об одной из сказок, что в его стране рассказывают в особо холодные зимы. Выданное утепление в виде тяжелой шкуры и сиденье с подогревом не спасли от воспоминаний о песне Вьюги, что заходилась в самом пугающем танце.
В ту ночь они сидели у огромного камина, и один из учителей вел разговор с его отцом о силе данного хлада и том, что кто-то гневается на последствия войны с кошмарами. Тогда шестилетний мальчишка ничего не понял да особо и не старался, наблюдая за причудливым танцем снежинок в потоке яростного ветра. Той ночью одна вещь не позволила Феосу уснуть и вот сейчас, когда он ощутил весь этот холод и вновь взглянул на Хеладас, мальчишка из прошлого вспомнил лицо, на несколько мгновений мелькнувшее средь осколков льда и словно замораживающее своим взглядом все в комнате будущего кайзера. Та же самая уверенность и сила что исходила от фейри сейчас, заставила мужчину чуть подернуть плечами, ощущая, что в случае наказания от её рук не спасет даже самый теплый материал.
Выбравшись из кареты, и услышав слова королевы относительно выбора его последующей жизни, мужчина припомнил размах, с которым здесь добывали руду и, особенно с помощью кого это делали. Обычное дело использовать преступников или пленников на подобных предприятиях и сам Феос подобным промышлял, правда из головы не уходила мысль о том, что в случае чего он может оказаться на месте одного из таких вот «добытчиков». Сила что буквально лилась от хозяйки данных земель, заставила человека даже унять некоторые из своих эмоций связанных обычно с гордостью за количество побед, ощущая себя обычной хижиной пред мощью нарастающего урагана. Перспектива обучения кого-то умению сражаться, согрела мужчину, что осознал, какую вещь ему доверили, а несколько разговоров еще там, в граде на монстре совсем убрали какие-то сомнения. Быть в относительно привычной атмосфере куда приятней, чем блуждать за каретой нанимателя по всем этим снегам пока хвост динора согревается прелестным сидением.
- Ваше предложение очень ценно для меня и я как человек чести не могу отказаться от подобного доверия к своей персоне – несмотря на температуру что уже пробиралась все глубже стараясь заморозить все мышцы мечника встающего на одно колено и осторожно открепляющего ножны с мечом. Снег и лед отозвались на вторжение в свои земли колена, в сером цвете, принося бывшему кайзеру чуть больше освежающих давлений. Меч, укрытый в ножах мужчина возьмет двумя руками и, наклонив голову, протянет Хеладас, словно подавая на подносе инструменты для трапезы.
- Миледи, я вверяю свой меч в ваши руки и клянусь собственной честью, что не опорочу вашего дара. Как бывший кайзер приношу свой клинок в доказательство своей верности и в случае угрозы Дому буду готов обнажить оружие дабы встать на его защиту – пар вырывался из уст мечника, пока тот говорил, удерживая довольно холодные ножны и ожидая ответа Королевы.