Тьма. Боль. Падение... Вот всё, что теперь помнил Волков, вдруг поняв, что может дышать, двигаться, чувствовать спустя столько времени.
- Следующий! - донеслось до сознания, когда парень ощутил, что его куда-то несут.
Послушно встав, повинуясь команде, он не сразу понял, почему вокруг так темно - до тех пор, пока не решил потереть глаза, словно намереваясь стереть остатки липкого сна, да так и замер, нащупав лишь пустую глазницу.
Тотчас же он ощутил, как по телу, такому, казалось, избитому и потрёпанному, пробежала крупная дрожь. Колени подкашиваются. Падение. Резкий толчок, отозвавшийся глухой болью в коленях...
Трясущаяся рука сползла вниз, ощупывая местами подранную, а в одном месте и вовсе отсутствующую со слоем мышц кожу на шее. Всё казалось страшным сном, да вот только проснуться Макс был не в силах. Он принялся судорожно вспоминать, что последнее с ним случилось. Север. Драколич. Битва. Боль. Холод... Неужели он был мёртв? Схватившись за дрожащую руку второй, словно желая унять дрожь, он ощутил, как пальцы касаются открытой кости где-то в середине ладони, от чего волосы встали дыбом.
Вдох. Выдох. Голос, что доносился спереди, казалось, влечёт за собой... Или, по крайней мере, так хотело казаться, когда практически всё, на что ты можешь рассчитывать - это слух. Волков медленно, пошатываясь, встал, внимая каждому слову безликого незнакомца, медленно продолжая ощупывать себя.
- Так значит, я мёртв?.. - спросил он риторически, вслушиваясь в свой голос и в лёгкое, едва слышимое эхо, что прокатилось по пустому залу благодаря акустическим свойствам оного. Незнакомец просил рассказать о себе, и краски в памяти отчего-то заиграли ярче. Ровно как и боль в теле, что заставила на секунду скривиться лицом. "Неужели это - какое-то Чистилище?.." Тем не менее, сейчас было, определённо, не лучшее время задаваться этим вопросом. Мертвец откашлялся, повернув голову туда, где, по его мнению, должен был находиться собеседник. Что-то подсказывало, что сейчас стоило максимально сосредоточиться на этом прослушивании. - Воспоминания возвращаются ко мне, и я боюсь что-то упустить. Поэтому позвольте начать с рассказа. Меня зовут Максим Волков. Я родом с Земли, где был обычным студентом. Несколько лет назад оказался в Эмпии... В старой Эмпии.
Избегая лишних подробностей, он рассказал о том, как присоединился к Фъёрну. Как однажды уже погибал благодаря какому-то странному видению с сатиром, но Исенара вернула его к жизни. Рассказал об Эдельстейне и Доме Разума, где ему довелось занять главенствующий пост. Вспомнил и Менас - бесовку, что явилась во сне Волкову ещё в "старом мире" и втянула в музыкальный поединок, а после - периодически являлась, чтобы дать какой-нибудь совет и добралась до него даже здесь, рассказав про Эдельстейн. С улыбкой вспомнился и однофамилец Дима, в своё время многому научивший Максима и даже обернувший его из человека в метаморфа, открыв новые грани и возможности его тела. Война с Лордом-Владетелем тоже была вскользь упомянута, прежде чем парень наконец перешёл к новой главе своей жизни - а именно ко второму попаданию в новый мир.
Здесь рассказ получился короче, но, тем не менее, он тоже не был лишён интересных событий - встреча с Эдель, Дэвидом и Кларгом и их приключения явно крепко отложились в памяти музыканта. Как и радость от последовавшей встречи с Сибил, что дала кров и работу в их с Ко'Ное уютной таверне. Буквально в два слова он обмолвился о том, как переживал вместе с ними, когда в городе начались кровавые жертвоприношения, а одно из них случилось как раз рядом с их скромным обиталищем. И, наконец, рассказал про битву, в которой пал.
- Увы, я мало помню из того, что случилось в тот день. Быть может, память отшибло, а, может, просто привык помнить хорошее... Так или иначе, я выступал на стороне Айве-Лайгена. Пытался поддержать других бойцов своей магией, поднять боевой дух музыкой. Помню, как в разгаре битвы встретил Исенару - княжну Эдельстейна, что всегда была для нас лучиком света даже в самые тёмные времена. А потом... - он сделал короткую паузу, словно растерявшись, потеряв нить от заветного клубка. - Нет, больше ничего не помню кроме того, что очнулся уже здесь. Видимо, именно там и оборвалась моя Песнь, - покачал он головой, тяжело вздохнув.
Наконец, Волков перевёл "взгляд" пустых глазниц туда, где, казалось, лежала его гитара, и пошарил там рукой. Неловко сделав шаг и едва не оступившись, он, наконец, нащупал свой инструмент, осторожно взял тот в руки и, проведя рукой по грифу и корпусу, убедился в том, что гитара действительно его и на ней до сих пор есть ремень, да и повесил на плечо, мягко проведя пальцем по открытым струнам, извлекая едва слышимый звук.
- Хм... Можете дать мне одну-две минуты? - спросил он и, не дожидаясь ответа, принялся подстраивать струны. Благо, правая рука сама по себе не особо зависела от зрения, а левая плавно скользила по обратной стороне грифа большим пальцем, на ощупь то зажимая лад для проверки строя, то нащупывая и подкручивая очередной колок. Да, руки помнят...
Ещё немного времени ушло на то, чтобы пробежаться по всему грифу пальцами, беззвучно шевеля губами в пересчёте ладов. Да, без визуального контакта это будет сложнее, но инструмент, казалось, был родным для гитариста, а потому вскоре он кивнул.
- Я готов, - сказал он и коснулся струн, извлекая из неподключённой гитары первый звук.
Выбор произведения не заставил себя ждать - в голове сама собой возникла музыкальная тема из фильма "Крёстный отец", что парень смотрел ещё на Земле, и главная тема которого, казалось, как нельзя лучше передаёт его внутреннюю ностальгию с примесью той физической боли, что он сейчас испытывал. От излишних украшательств пришлось отказаться в виду неудобства прыгать от начала грифа к середине, однако сама мелодия и басовая линия вместе с переборами звучала даже почти безошибочно. Правда, к скольжению по струнам с извлечением звука пришлось прибегать немного чаще, чем при привычной игре, потому как такой приём позволял лучше ориентироваться в перемещению меж ладами на слух, но пальцы помнили, как зажимались акомпанирующие аккорды, а потому за всё исполнение он ошибся буквально три или четыре раза, один раз даже умудрившись красиво обыграть свой просчёт.
Наконец, исполнение было завершено, и последние ноты повисли в воздухе, отзываясь едва слышным эхом зала.
- Вы спрашивали, почему я достоин вернуться и как бы хотел провести жизнь, - наконец, сказал он, приглушив струны. - Я всегда мечтал жить, играя для других музыку. Рождать в их сердцах новые эмоции. Вдохновлять на свершения. Но, кажется, столько происходящих вокруг событий, уж простите за каламбур, слепили меня на пути к мечте. Поэтому, если мне выпадет шанс прожить новую жизнь, я сделаю всё возможное, чтобы моя Песня лилась, не прекращаясь, оставляя частичку себя в памяти, душах и сердцах жителей Эмпии.
0 
0
Ответить с цитированием
